Музыкальная информация

В Олимпийском в рамках европейского тура Alive 35 выступили легендарные представители глэм-рока – американская группа KISS. Сапоги до колена и на высокой платформе, латексные костюмы, черно-белая раскраска, взрывающиеся гитары, буйные песни и фривольное сценическое поведение – за свои “родимые пятна” KISS в советское время были зачислены культурными представителями КПСС в запрещенные артисты.
Пол Стенли (гитара), Томми Тайер (гитара), Джин Симмонс (бас-гитара) и Эрик Сингер (ударные) добрались до Москвы в рамках европейского тура Alive 35, посвященного, как нетрудно догадаться, 35-летию группы, и начатого ими этой весной.
Зазывно прозвучала речовка: “You wanted the best. You got the best. The hottest band in the world!” (”Вы хотели лучшее. Вы получите лучшее. Самая горячая группа в мире!”), которой открывались все концерты KISS. Где-то хлопнуло, взвилось несколько пламенных столбов, занавеска улетела, и на сцене открылись “великие и ужасные” Демон, Звездное дитя, Космический туз и Кот на возвышении за барабанами, четыре экрана, центральная надпись-иллюминация “KISS”, справа и слева в углублении сцены – полки-ступени (хранители пиротехники) – изрыгатели пламени, фейерверка etc. Для пущей идентификации Демон (Джин Симмонс) застыл с высунутым языком (еще одна фишка KISS). “Великие и ужасные” требуют кавычек, сродни тому, как Карлсон завывает эти слова в известном мультике: не страшно, а весело. “Привьет, Москоу!” – раздалось после первых двух забойных песен, выявивших вполне приличный для Олимпийского звук, бодрость артистов, а также четкую проработку деталей шоу: барабанные вставки Кота четко синхронили с цветомузыкой прожекторов, а четыре экрана ладили с тем, что творится на сцене: индивидуальные выходки каждого из участников не оставались незамеченными – вот неунывающий Демон дунул огнем и вонзил факел в пол, вот Кот жует жвачку и ухмыляется, вот Звездное дитя присело с гитарой в позе игрока в боулинг, вот оно же эротично крутит задом.
Все шло как по-написанному: пламя, взрывы, плюющаяся фейерверком гитара, подъем к потолку, полет к трибунам, обливающаяся кровью мордашка Джина Симмонса. KISS вообще любят строить морды, несмотря на то что и так в гриме. Получается вдвойне комично: страхолюдины, пугающие псевдоколдовскими движениями, – это настоящий цирк для взрослых, забава, под которую можно и головой потрясти, и подпеть, и посвистеть, и, как в детстве, потопать ногами.
В Олимпийском “веселые картинки” и трюки сочетались с признаками рока: был рокот ударных, клокочущие гитары, звонкий вокал Пола Стенли, рычащий речитатив Джина Симмонса, бесконечные коды под хлопушки и столбы пламени.
Космический туз решил выдать на-гора сольную импровизацию на тему первой части Пятой симфонии Бетховена (”та-та-та-там”, что знают со школы как “судьба стучится в дверь”), закончившуюся салютом. Публика три раза вызвала KISS на бис, хотя уже пропели и Rock and Roll All Nite и I Was Made for Lovin’ You и Love Gun. Под конец четверка устроила фейерверк на сцене Олимпийского, и спустя два часа не хотелось, так же как в детстве, уходить от шумного праздника: громкого, яркого, пугающего и милого одновременно.